В Коране в суре “Пророки” (Энбия), аяты 78–79, рассказывается притча, начинающаяся словами: «И вспомни Давуда и Сулаймана…». В этом рассказе речь идёт о винограднике, который был разорён овцами. Пострадавшая сторона обращается к пророку Давуду с требованием компенсации. Давуд выносит постановление: за нанесённый ущерб овцы должны быть переданы потерпевшему. Однако тогда ещё совсем юный, приблизительно 12–13 летний Сулейман, называет это решение «относительной справедливостью» и предлагает следующее: «Виноградник может быть восстановлен, он вновь зазеленеет и даст урожай. До этого времени овцы будут переданы истцу, и он сможет использовать их, пока виноградник не восстановится и ущерб не будет компенсирован. Это и есть абсолютная справедливость».

На мой взгляд, это решение отражает глубокое понимание, гениальный ум и подход, в основе которого лежит идея “выигрыша без ущерба для другой стороны”, культура согласия и примирения — то, к чему следует стремиться даже в современном праве. Хочу подчеркнуть, что в этой притче мы видим стремление компенсировать ущерб без нанесения нового, проявление уважения к праву собственности, элементы залога и выгодного использования, перекликающиеся с современными юридическими понятиями. Как молодой юрист, я глубоко впечатлён этой тысячелетней правовой мудростью, которая побудила меня к размышлениям. В Коране говорится: «Мы дали Сулейману понимание этого решения. Обоим Мы даровали власть и знание». (1)

В этой статье я хотел бы немного коснуться понятий «абсолютной» (adalet-i mahza) и «относительной» справедливости (adalet-i izafiye), которые часто упоминаются при изложении данной притчи в различных источниках.

Относительная справедливость означает неполную, частичную справедливость. Абсолютная справедливость — это полная, совершенная справедливость. При абсолютной справедливости права даже одного человека не могут быть попраны, даже ради всеобщего блага. Когда обсуждаются эти два понятия, неизбежно всплывает конфликт между интересами личности и общества. Права индивидов зачастую игнорируются или нарушаются ради так называемого общественного интереса. Однако абсолютная справедливость не допускает подобного: право одного человека не меньше и не больше права другого или права большинства; оно не может быть принесено в жертву. Тема глубока и однозначного ответа не имеет.

Размышляя об этой притче и указанных выше понятиях, я вспомнил широко известное в юридических кругах дело сиамских близнецов Мэри и Джоди, которое часто обсуждается как пример морально-правовой дилеммы. (2)

Мэри и Джоди родились сросшимися близнецами. Если их не разделить хирургическим путём, обе девочки умрут в течение нескольких месяцев. Однако при проведении операции Мэри неминуемо погибнет, а Джоди сможет прожить полноценную жизнь. Несмотря на медицинские рекомендации срочно оперировать, семья, будучи католиками, отвергла операцию, посчитав это вмешательством в Божий промысел. Тогда врачи обратились в суд за соответствующим разрешением. Местный суд

постановил, что операция необходима, но семья подала апелляцию. Тем не менее Высокий суд Англии отклонил апелляцию, поддержав решение суда первой инстанции. Так, это дело, рассмотренное в начале 2000-х годов, вызвало широкий общественный резонанс.

Основные вопросы, поставленные в этом деле, звучат следующим образом: «В чьих интересах эта операция?», «Являются ли Мэри и Джоди отдельными личностями?», «Может ли право Мэри на один день жизни быть менее ценным, чем право Джоди на долгую жизнь?». С точки зрения врачей, операция не должна влечь за собой юридическую ответственность. Несмотря на отказ родителей, решение было принято на основании концепции «высшего общественного интереса».

Хотя судьи Верховного суда пошли разными путями, они пришли к одному и тому же решению — операцию нужно провести. Судьи указали, что операция также необходима для защиты телесной целостности самой Мэри, как отдельной личности. Все трое судей посчитали, что операция отвечает интересам Джоди, но двое из них считали, что интересы Мэри при этом не учитываются. Тем не менее, с целью защиты телесной целостности обеих девочек, операция была признана допустимой.

Один судья сравнил ситуацию с необходимой самообороной, заявив, что Мэри убивает Джоди своим существованием. Другой сослался на то, что речь идёт не о смерти Мэри, а о её физическом теле. Третий счёл ситуацию «состоянием крайней необходимости».

В то же время судьи отказались оценивать жизни двух девочек с точки зрения их ценности. По их мнению, подобное сравнение в рамках данного дела не требуется.

И вот на этом этапе один из судей произносит фразу: «Следует выбрать меньшее из двух зол». Эта фраза напрямую перекликается с древним обсуждением понятий абсолютной и относительной справедливости.

Подобная идея получила отражение и в законодательных разработках Османской империи времён модернизации. Так, в Меджелле Ахкам-и Адлийе — проекте объединённого гражданского кодекса, в статье 29 говорится:

«Ehven-i şerreyn ihtiyar olunur» — «Выбирается меньшее из двух зол» (Меджелле, статья 29)

Этот принцип — если приходится выбирать, следует выбрать наименьшее зло — укоренился в древнем праве и продолжает встречаться в современных юридических текстах. Более того, сегодня, в некоторых случаях, даже основные индивидуальные права могут быть нарушены во имя высшего блага. Например, государство может изъять частную собственность в общественных интересах. Или классический принцип уголовного права «плод ядовитого дерева тоже ядовит», означающий, что незаконно полученные доказательства недопустимы в суде, — в немецкой доктрине допускает исключение. Особенно в делах, касающихся терроризма, допускается использование таких доказательств, если общественная польза от раскрытия преступления перевешивает вред от нарушения процедуры.

С другой стороны, принцип «меньшего зла» принципиально отвергается многими мыслителями, такими как Ханна Арендт. Их позиция основана на том, что зло остаётся злом и не должно быть выбрано при любых обстоятельствах.

Ещё один широко известный пример подобной моральной дилеммы — «Трамвайная проблема», активно обсуждаемая в контексте этики. И здесь находятся сторонники выбора «меньшего зла».

Сегодня юридические специалисты должны не только применять действующее право, но и искать пути его совершенствования. Как в деле Мэри и Джоди, мы должны быть готовы к подобным трудным ситуациям, уметь формулировать правильные вопросы, стремиться к логичным и последовательным ответам, обсуждать фундаментальные принципы и исследовать возможности применения абсолютной справедливости. (3)

Адвокат Халдун Барыш Апрель,2023

https://hurfikirler.com/ehven-i-serreyn-ihtiyar-olunmali-mi/

1) «И вспомни Давуда и Сулаймана. Вот они выносили решение относительно поля, в которое ночью вбежал чужой скот и повредил его. Мы были свидетелями их решения». Сура «Пророки» (Энбия), аят 78

«Мы даровали Сулейману понимание этого дела. Обоим Мы даровали мудрость и знание. Мы подчинили Давуду птиц и горы, прославлявших (Всевышнего) вместе с ним. Всё это Мы совершили». Сура «Пророки» (Энбия), аят 79

2) Дело Мэри и Джоди мы подробно обсуждали во время занятий по социологии права, когда я был студентом юридического факультета Анкарского университета. Преподавателем был уважаемый профессор Саим Уйе. Статья преподавателя, которой я также воспользовался при написании этой работы, доступна по следующей ссылке: https://dergipark.org.tr/tr/download/article-file/398602

дело мери и джди мы подробно обсуждали во время занятий по социологии права когда я был студентом юридического факультета анкарского университета. Преподавателем был уважаемый профессор Сами Уйе. статья преподователя которой я также воспользовался при написании этой работы доступна по следующей ссылке

3) В этой статье я не ставил перед собой цель прийти к окончательному выводу. Напротив, через кораническую притчу, дело Мэри и Джоди и принцип «выбора меньшего из двух зол» я стремился пробудить в сознании читателя размышления о таких понятиях, как относительная справедливость (adalet-i izafiye) и абсолютная справедливость (adalet-i mahza).

Перевод на русский язык выполнен профессиональным переводчиком и юристом Лейлой Алиевой.