Адвокат Халдун БАРЫШ

Договоры, накладывающие обязательства на обе стороны (синаллагматические), представляют собой соглашения, которые влекут взаимные обязательства сторон. В некоторых из таких часто встречающихся договоров стороны не устанавливают срок исполнения обязательств.

В одном из рассматриваемых случаев стороны долгое время бездействовали по договору. Только через 10 лет доверитель смог завершить подготовку к исполнению обязательства и направил уведомление о взаимном исполнении. Однако адресат (другая сторона) направил уведомление, заявив о бесполезности исполнения и расторжении договора по уважительной причине. Затем последовало возбуждение исполнительного производства с требованиями возврата задатка и уплаты штрафной неустойки, а позже — иск о снятии возражений на основании предыдущих заявлений.

Несмотря на то, что дело было возбуждено в суде по коммерческим делам, этот суд, квалифицировав договор как “обещание передачи доли в капитале”, постановил, что спор не относится к категории абсолютных или относительных коммерческих дел, и вынес решение о не подведомственности. Апелляция не изменила это решение. Таким образом, дело было передано в суд общей юрисдикции.

В деле, возбужденном противоположной стороной против клиента, было принято решение о возврате задатка, однако было указано, что, поскольку договор расторгнут, требование о возмещении упущенной выгоды не может быть удовлетворено, и требование о штрафной неустойке было отклонено. Это дело находится на стадии апелляции. С нашей стороны был подан отдельный иск о возмещении понесенных убытков.

В рассматриваемом случае стороны оставались бездействующими на протяжении 10 лет, не направляя уведомлений или иных извещений. Однако, учитывая сроки получения лицензий в энергетическом праве и изменения законодательства в этот период, необходимо с привлечением экспертов обсудить, является ли этот срок разумным. С другой стороны, в рассматриваемом случае противоположная сторона до получения уведомления от доверителя в 2019 году о готовности к исполнению даже не требовала возврата задатка, фактически признавая действительность договора. Тем не менее, в решении суда было указано, что в течение длительного периода бездействия стороны не поддерживали договор в силе и договор был расторгнут. Однако в решении не обсуждалось, на какую дату договор был расторгнут, какая сторона была в просрочке и другие важные вопросы.

Я считаю, что при анализе кейса юрист должен действовать логически, следовать алгоритмическому подходу, правильно определять проблемы и четко выделять ключевые вопросы для обсуждения. С моей точки зрения, в рассматриваемом случае важные вопросы для обсуждения таковы:

• Был ли А (доверитель) в состоянии просрочки?

• Если А не был в состоянии просрочки, имеет ли В (противоположная сторона) право отказа от принятия исполнения и настаивания на своем? Дает ли отказ В от исполнения и невыполнение своих обязательств А право на расторжение договора по уважительной причине?

• Являются ли отказ В от принятия исполнения и расторжение договора по уважительной причине законными?

• Приводит ли позднее исполнение договора или длительное бездействие сторон к прекращению договора?

После этих вопросов важно определить применимое право. В данном случае применимы статьи 2 Гражданского кодекса и статьи 90, 97, 106, 117, 125 Кодекса обязательств .

С другой стороны, основными вопросами, которые следует изучить и обсудить в доктрине и судебной практике, являются следующие:

Каковы условия просрочки должника? Каковы условия просрочки кредитора? Каковы условия и последствия отказа от исполнения? Каковы последствия длительного неисполнения обязательств в договорах, где срок не установлен? Каковы последствия отсутствия уведомлений в договорах, где срок не предусмотрен?

После этих основных выводов целесообразно рассмотреть соответствующую часть решения суда общей юрисдикции :

«Согласно всем материалам дела и собранным доказательствам, между истцом и ответчиком был заключен договор от 15.10.2010 года под названием “Обещание продажи и передачи”, касающийся выполнения сделок по продаже и передаче регулирующей плотины и ГЭС, мощностью около 12,95 МВт, расположенных в районе … провинции … в Турции. В соответствии с договором, ответчик и продавец обязались выполнить продажу и передачу регулирующей плотины и ГЭС истцу. Согласно статье 3 договора, истец выплатил ответчику задаток в размере 100 000 долларов США. Примерно через 10 лет после подписания договора ответчик направил уведомление о завершении сделок по продаже и передаче, при этом утверждая, что оставшаяся сумма за передачу не была выплачена. Со стороны истца было направлено уведомление от 3 сентября 2019 года, в котором сообщалось о расторжении договора от 15.10.2010 года по уважительной причине. Для взыскания выплаченного задатка и штрафной неустойки истец инициировал исполнительное производство по делу №…., которое было приостановлено в результате возражений ответчика.

Хотя в договоре между сторонами не был установлен срок, принимая во внимание продолжительность времени, прошедшего с момента подписания договора, отсутствие каких-либо действий сторон в этот период, отсутствие прогресса в направлении исполнения обязательств, а также отсутствие у сторон ожиданий относительно исполнения, становится ясно, что обе стороны отказались от договора.

В случае отказа от договора стороны освобождаются от взаимных обязательств и могут потребовать возврата ранее исполненных обязательств. В данном случае истец вправе потребовать возврата выплаченного задатка.»

Анкара, 13-й гражданский суд первой инстанции
Дата: 29.11.2022

Решение, вынесенное судом общей юрисдикции, на наш взгляд, содержит множество ошибок. Прежде всего, в данном решении не были обсуждены вопросы, упомянутые выше, и, следовательно, конкретная ситуация не была должным образом проанализирована. Как было указано выше, самым важным вопросом в данном деле является правомерность и обоснованность “расторжения по уважительной причине”, заявленного противоположной стороной.

Противоположная сторона, в ответ на уведомление доверителя о завершении подготовительных мероприятий и предоставлении срока для взаимного исполнения обязательств, заявила о расторжении договора по уважительной причине, сославшись на “длительное бездействие и бесполезность исполнения”. Однако местный суд не рассматривал вопрос обоснованности расторжения, а вместо этого интерпретировал “длительное бездействие” как волеизъявление сторон отказаться от договора.

Тем не менее, в доктрине и решениях высших судебных инстанций подчеркивается, что в такого рода договорах, если срок не установлен и длительное время не происходит исполнения или завершения подготовительных мероприятий, но кредитор или другая сторона при этом сохраняет молчание, это свидетельствует о том, что стороны приняли данное положение и предполагается отсутствие убытков. В частности, комментарий Назыкоулу по этому вопросу звучит следующим образом:

“В случае, если кредитор сохраняет молчание в ответ на неисполнение должником своего обязательства, нельзя говорить о просрочке должника, поскольку молчание кредитора предполагает, что он не понес убытков из-за неисполнения обязательства, не имеет интереса в немедленном исполнении обязательства и, самое главное, предоставляет должнику дополнительное время для исполнения.”
Назыкоулу, «Просрочка должника в договорах с взаимными обязательствами», AÜHFD, вып. 1, т. 8, 1951, стр. 662.

Великий мастер Андреас фон Тур, к слову, настоятельно рекомендую всем юристам, особенно тем, кто, как и я, находится в начале своей карьеры, прочесть его произведение «Обязательственное право», перевел на наш язык уважаемый адвокат Джеват Эдеге. Несмотря на устаревший язык и обновленное законодательство, логика книги и подход к рассмотрению тем заслуживают восхищения, а также чрезвычайно полезны для юридического мышления и восстановления права, — пишет следующее:

«Кредитор может поставить должника в состояние просрочки и расторгнуть договор в соответствии со статьями 107/106 после истечения дополнительного срока, предоставленного ему, не проверяя, находится ли должник в состоянии несостоятельности или не исполняет обязательство по другой причине.»
(Андреас фон Тур, «Обязательственное право», Издательство Кассационного суда, 1983, стр. 531).

Из обоих подходов ясно, что в рассматриваемом случае, пока доверитель продолжал подготовку к исполнению обязательства, отсутствие каких-либо уведомлений или извещений со стороны противоположной стороны предотвратило наступление просрочки у доверителя.

Наша оценка данного вопроса такова: хотя стороны сохраняли молчание на протяжении 10 лет, это не может рассматриваться как доказательство отсутствия подготовки к исполнению обязательства. Более того, даже если бы подготовки действительно не было, при наличии доказательств, указывающих на отсутствие намерения обеих сторон продолжать действие договора, решение должно основываться на таких данных. В противном случае длительное молчание не свидетельствует о расторжении договора, и мы считаем, что это также не будет противоречить статье 2 Гражданского кодекса. Тем не менее, каждую конкретную ситуацию необходимо анализировать в зависимости от обстоятельств. Кроме того, если кредитор сможет доказать недобросовестность должника в случае просроченного исполнения, отказ кредитора от принятия исполнения не приведет к просрочке со стороны кредитора.

В этом случае кредитор, который безосновательно отклонил предложение исполнения и стал препятствовать его выполнению, находится в состоянии просрочки. Хотя противоположная сторона заявила, что исполнение теперь бесполезно, цитата из работы Тура: «изменение условий не препятствует просрочке кредитора» (там же, с. 537), проясняет данную ситуацию. В этом контексте следует рассматривать вопрос о просрочке со стороны кредитора. Доктрина и судебная практика по данному вопросу следующие:

«В таких случаях, когда отказ от принятия исполнения является не только правом, но и долгом, если кредитор избегает принятия исполнения, он будет считаться находящимся в просрочке, а также поступившим в нарушение своего обязательства.»
Кемаль Огузман / Тургут Оз, «Обязательственное право, Общие положения», том 1, Стамбул, 2014, с. 367.

Кроме того, судебная практика Кассационного суда повествует следующим образом. В одном из решений Кассационный суд прямо указал, что даже до заключения договора можно требовать возмещения убытков:

«Таким образом, истец не может требовать от ответчика позитивных убытков, таких как доход или потеря прибыли, из-за того, что не состоялся тендер и не был заключен письменный договор. Однако, если из-за ненадлежащего поведения или действий ответчика не был заключен договор, который стороны намеревались заключить, истец должен иметь право требовать от ответчика убытки, понесенные из-за невозможности заключения договора. Потому что доверие истца к ответчику является источником отрицательного ущерба. Таким образом, расходы истца, понесенные на этапе подготовки договора в связи с аукционом, а также если выполнены условия ответственности, могут быть предъявлены в рамках негативных убытков (Y. 15. H.D. 25.05.1981, E: 1981 (825) и K: 1981/1234). В результате, принимая во внимание правило «для большинства и для немногих», если будет доказано с помощью законных доказательств, что убытки истца действительно возникли, и выполнены условия ответственности ответчика, иск о возмещении материальных убытков в рамках положительных убытков, как потеря прибыли или дохода, должен быть отклонен, и решение суда должно быть отменено.» Кассационный суд, 15-й отдел, E. 2005/2513, K. 2006/587, дата: 8.02.2006.

В результате, в рассматриваемом случае, который является отправной точкой этой статьи, мы затронули вопросы о последствиях длительного молчания в договорах без установленного срока, о сопротивлении кредитора исполнению обязательства и о просрочке со стороны кредитора. Было сделано заключение, что расторжение договора из-за просрочки кредитора является необоснованным, и иск о возмещении ущерба, причиненного доверителю, был подан нашей офисом. На данный момент дело находится на стадии предварительного рассмотрения.

Данная статья была написана Адвокатом Халдун Барыш для сведения адвокатов Турции и переведена на русский язык переводчиком.

(Перевод данной статьи с турецкого языка на русский язык был выполнен переводчиком Алиевой Лейлой)